Софи

Пьяная Софи помнит пыльное такси
Лишь капал пятничный дождь с крыш
Пенились слова, телефонные звонки
Руки бегали под плач её пустых молитв
Пьяная Софи помнит пыльное такси
Лишь капал пятничный дождь с крыш
Пенились слова, телефонные звонки
Руки бегали под плач её пустых молитв

И вот теперь тебе точно конец
Да, ведь она внутри
Других отныне нет, это не твоя Софи
Её ускорил снег, он теперь в её крови
В её пустой любви, в её Философи
Застывает, но потом кипит
Это поток обид, который вяло разгоняет спирт
Тело будто спрут, ритм сбит, воздух сильно спёрт
Грязный пьяный спорт, вперемешку волосы, кожа и пот
Это телепорт в самый пошлый фильм
И это не просто прёт, это безумно впирает Софи

Это безумно впирает Софи

Пьяная Софи помнит пыльное такси
Лишь капал пятничный дождь с крыш
Пенились слова, телефонные звонки
Руки бегали под плач её пустых молитв
Пьяная Софи помнит пыльное такси
Лишь капал пятничный дождь с крыш

Пенились слова, телефонные звонки
Руки бегали под плач её пустых молитв

Это запретный плод, и при этом его редкий сорт
И уже не ясно, что она за бред несёт
Активирован секретный код
Это проход по коридору в беспросветный холл
Туда сигнал не доходит, с миром потеряна связь
Угораздило упасть в такую сладкую грязь
И пепла груду, что казалась перламутром
Она запуталась и потерялась в буднях
Сутками не спит, будто бы дельфины, это видно
Это видно в обезумевших глазах Софи
Глаза Софи больше не блестят, как сапфиры
Губы Софи сухие, словно пустыня
Она застынет и вспомнит себя иную

Вспомнит, забудет и снова вернётся ко дну
И, может быть, найдётся тот мессия, что сможет спасти
Но пока она всё в том же пыльном такси

Пьяная Софи помнит пыльное такси
Лишь капал пятничный дождь с крыш
Пенились слова, телефонные звонки
Руки бегали под плач её пустых молитв

Пьяная Софи помнит пыльное такси
Лишь капал пятничный дождь с крыш
Пенились слова, телефонные звонки
Руки бегали под плач её пустых молитв
Пьяная Софи помнит пыльное такси
Лишь капал пятничный дождь с крыш
Пенились слова, телефонные звонки
Руки бегали под плач её пустых молитв